Monthly Editorial October 19 | Ежемесячное издание: октябрь 19
Едва ли какая-либо другая нация или правительство доминировали в международных СМИ Европы и Северной Америки, в последние годы, больше, чем российские. Касательно России, уже давно назрела острая необходимость выйти за рамки доминирующего и задающего тон национального самолюбования в США, Италии и Австрии. Некоторых озадачивает российская внешняя и внутренняя политика путинской эпохи, но касается это только тех, кто позволяет сбить себя с толку. Ключ к этой загадке скрыт в основе мышления. Большинству кажется, что они обладают достаточным количеством смысловых схем для того, чтобы быстро и просто раскрыть себе и другим действия иностранных правительств.
Изучение всего спектра таких смысловых схем-интерпретаций, от позитивного до отвергающего восприятия, могло бы стать важной темой исследования. Некоторые из этих интерпретирующих схем старше, а часть даже намного старше тех, кто им следует и яростно их защищает. Мы говорим об истории в действии. Кроме того, эти схемы-интерпретации, при их практическом применении, часто имеют заметную тенденцию к обобщению и поиску квинтэссенции, вплоть до возрождения старых стереотипов о «русских». Любой, кто пытается проблематизировать поиск различий, контекстуализацию или давать сравнительные оценки, быстрее, чем он ожидает, сталкивается с обвинением в эмпатии к Путину. Какая, однако, замечательная концептуальная конструкция, как с точки зрения персонализации, так и с точки зрения дискредитации инакомыслия!
Все это особенно заметно для тех, кто имел опыт общения с русскими коллегами, независимо от глобальных политических катаклизмов. Конечно, и при личных контактах, всегда можно встретить таких коллег, которые пользуются националистическими нарративами или позиционируют себя в качестве рупора власти. Однако, многие наши российские коллеги, говорят совсем о другом, они видели и видят себя частью мирового научного сообщества, отстаивали и отстаивают принципы свободной науки, увлеченно дискутируют о спорных вопросах и демонстрируют неподкупный взгляд на историю своей страны. Динамика развития российского гражданского общества заслуживает нашего пристальноговнимания. А наша собственная структура предсрассудков заслуживает нашего осознанного недоверия к себе и переосмысления.
Главной задачей еженедельника «Public History Weekly» является раскрытие и противодействие историческим предрассудкам, препятствие созданию стереотипов, открытие и обсуждение новых перспектив. Именно это и есть задача нашей «российской темы месяца» (Russia Focus Month) в этом октябре. Узнайте больше и рассуждайте вместе с нами!
Неделя 1: Представляем Вам одного из самых незаурядных историков и исследователей публичной истории в России: Иван Курилла. Те, кто следит за его страничкой на Facebook всегда в курсе его активной и вызывающей неподдельный интерес деятельности, которая привлекает огромное внимание читателей. Мы искренне рады иметь в рядах «Public History Weekly» такого автора. Его актуальная статья для нашего журнала показывает нам, каким человеком по духу является Иван Курилла. Его мысль направлена непосредственно на то, что мы понимаем здесь, в редакции, под публичной историей: политическая дискуссия o смысловых интерпретациях, определяющих принадлежность к тои или иной группе (здесь, нации) и поддерживаемая любыми средствами, которые доступны, например, государственному аппарату. Сделана попытка проанализировать какие смыслы, какие доминирующие культурные и политические интерпретации, определяют публичную историю, господствующую в стране, регионе или объединениях по интересам, когда практически не имеет значения по какому принципу и с какой целью создавались эти сообщества. Попытка обосновать интерпретации и объяснить, почему в тех или иных обществах происходит так, а не иначе. Посмотрите же сами, этот текст готов для Вас к прочтению уже сейчас.
Неделя 2: Наталья Липилина – директор и главный редактор цифрового портала в России по публичной истории. Никто не сможет лучше объяснить нашим читателям со всего мира, как произошло формирование ландшафта публичной истории в России и какие факторы оказали на это влияние. То, что в России к нашему «удивлению» (этим словом мы уже подтверждаем свое невежество), итак … в России имеется удивительно богатый институциональный и академический ландшафт, который занимается всеми вопросами публичной истории, и этот факт, по всей вероятности, известен лишь немногим из нас. Впрочем, следует предположить, что нельзя составить правильного представления о внутренней свободе многих из этих действующих лиц. Как именно выглядит этот ландшафт, который, конечно, в первую очередь, формирует облик больших городов, показывает нам в систематическом обзоре Наталья Липилина.
Неделя 3: В самом центре Швейцарских Альп, прямо в сердце швейцарского суверенитета, на одном из главных альпийских перевалов, лежит крошечный кусочек России. Ну да, это не в прямом смысле Россия, и вы не встретите здесь пограничников. Однако, российское государство является с конца XIX столетия владельцем этого кусочка земли в ущелье гранитных скал. Здесь стоит памятник русскому полководцу, дополняя целый ряд памятников ему на российской территории. Он национальный русский герой. Наш автор, Стихина Мария, получившая в России степень кандидата исторических наук и закончившая в Швейцарии дополнительное образование в области публичной истории, предопределив, тем самым, свой интерес к истории российско-швейцарских отношений, раскроет нам, чем на самом деле являются памятники, каким образом выражается через них публичная история и как менятся их восприятие с течением веков. Это, если хотите, история фомирования памяти о памятниках.
Неделя 4: Август Людвиг фон Шлёцер был одним из великих ученых и общественных интеллектуалов старой империи, профессором знаменитого Геттингенского университета. Ранее он работал в Швеции, а также учителем и ассистентом в России, в Петербургской Академии наук. Он публиковался на многих языках, регулярно вмешивался путем публикаций в своем собственном успешном журнале в общественные дебаты, и в целом, во многом воплощал собой эпоху просвещения. В России он известен не только своей научной деятельностью, но и созданием, в последние годы жизни, общества, посвященного популяризации новых научных знаний, которое оставалось активным до 1917 года. За свои труды он был возведен царем в дворянское достоинство. На немецких землях его труды были забыты после распада империи – в отличие от России, где его успешная книга «Введение во всеобщую историю для детей» впервые была опубликована в 1829 году и с тех пор переиздается. Александр Сергеевич Ходнев, хорошо известный нашим читателям, познакомит нас с российским взглядом на Шлёцера, в особенности, как публичного историка.
_____________________
Авторы фотографий
30 March 2019 by Andrey Fillipov via Flickr (CC BY 2.0)
Рекомендация для цитирования
Demantowsky, Marko: Public History in, from and about Russia. Monthly Editorial Oct 2019. In: Public History Weekly 7 (2019) 28, DOI: DOI: dx.doi.org/10.1515/phw-2019-14340.
Hardly any nation and hardly any government has dominated international reporting in the mass media of Europe and North America in recent years more than the Russian one does. With regard to Russia, there have been repeated and urgent occasions in recent years to exceed the national navel-gazing that often sets the tone in the USA, Italy and Austria. Some are faced with a enigma regarding the Russian foreign and domestic policy of the Putin era, but this applies only to those who are prepared to be irritated at all. The enigma stands at the beginning of thinking. Most people seem to have enough patterns of interpretation to be able to make themselves and others quickly and easily transparent what foreign states are doing.
To investigate a spectrum of these interpretation patterns, from positively valid to aberrant, might become an important research topic. Some of these different patterns of interpretation are older, some much older than those, who adhere to them and defend them aggressively. We speak in “Wirkungsgeschichten” (histories of impact and reception). In addition, these interpretative patterns had, in their practical use, a noticeable bias every now and then to generalize and essentialize as well as to reactivate old stereotypes about “the Russians“. Those who tried to consider differentiations, contextualizations or weightings in the debate found themselves confronted with the reproach of being „Putin’s understander“ („Putinversteher*in“) faster than expected. What a remarkable conceptual construction, both in terms of personalization and in terms of discrediting an otherwise esteemed thought operation!
All this contrasted strangely with the experiences of those who had been in contact with Russian colleagues and who cultivated such a relationship, despite all the major political irritations. Of course, one could also meet colleagues who used pure nationalist narratives or saw themselves as ambassadors of their government. But many others spoke quite differently, saw and see themselves as part of a worldwide scientific community, have upheld and continue to uphold the principles of free science and academe, discuss controversially with passion, defend an incorruptible view of their country’s history, are our colleagues, simply. The dynamics of Russian civil society deserves our differentiated view. Our own prejudice structure deserves our informed and deep self-mistrust.
The core concern of Public History Weekly is to make historically charged prejudices transparent and counteract them, to liquefy stereotypes, to open up new or re-open forgotten perspectives. And that’s exactly what our Russia Focus Month this October is all about. We would like to inform and inspire you.
Week 1: He is one of the most distinguished historians and public historians in Russia: Ivan Kurilla. If you follow him on Facebook, you can follow part of his lively and stimulating work, which is always highly perceived by the public. We are glad that we were able to win him as an author for Public History Weekly. His contribution also immediately shows what sort of colleague he is. It is directly oriented towards what we in the editorial staff understand by public history: politically connoted discourses about interpretations that are supposed to decide about belonging and not belonging to a group, here the nation, carried out with all means at the disposal of e.g. state actors. An analysis of the preponderant public history of a country or a region or an association, almost arbitrarily in which respect and in which exemplary depth, can indicate which sense, which political and cultural orientation dominates, can support interpretations as to why this is the way things are done in a specific way in a the respective social sphere and not differently. But read for yourself.
Week 2: Natalja Lipilina is director and chief editor of the digital Russian public history portal. No one can better explain to our readers from all over the world how the landscape of Russian public history has evolved and what factors have contributed to its shaping. That there is an “astonishing” (if you write that, you already prove your ignorance), so nevertheless … the fact that there is an astonishing rich institutional and academic landscape dealing with all questions of public history is perhaps not entirely new, at least for a few. It is to be assumed, however, that even fewer people are really aware of the inner freedom of many of these actors. Natalia Lipilina provides us with a systematic overview of what this landscape looks like in specific terms, which of course concentrates strongly on the institutions in the big cities.
Week 3: In the middle of the Swiss High Alps, right at the heart of Swiss sovereignty, the Alpine passes, you will find a tiny piece of Russia. Well, it’s not really Russia, you won’t find any Russian safeguards there. But the Russian state has been the owner of this piece of rocky gorge since the late 19th century. There is a monument of a Russian general, for whom there are also a number of monuments on Russian territory, he is a Russian national hero. Our author Maria Stikhina, who received her doctorate in history in Russia and has also completed an additional course of studies in public history in Switzerland, is predestined as a person for this Russian-Swiss relationship history, which at the same time provides an insightful view of what monuments are at all, how public history expresses itself in them, and what is negotiated with them across the ages. It is the history of a monument-monument, if you like.
Week 4: August Ludwig von Schlözer was one of the great scholars and public intellectuals of the Old German Reich, full professor at the famous Göttingen University. He had previously worked in Sweden, but also as a teacher and associate in Russia, at the Petersburg Academy of Sciences. He published in many languages, intervened regularly in the public debate, not least by founding his own successful journal, and embodied the project of Enlightenment in many respects. In Russia he not only stood out scientifically until his last years, but also by founding a society dedicated to the popularization of new scientific knowledge, which remained active until 1917. He was ennobled by the Czar for his merits. In the German lands he was largely forgotten after the end of the “Holy Roman Empire” – much surprisingly in contrast to Russia, where his most successful book, World History for educational purposes, was published for the first time in 1829 and has been published again and again ever since. Alexander S. Khodnev, well known to our readers for a long time, introduces us to the Russian perspective on Schlözer, especially Schlözer as a public historian, at the end of our little Russia series.
_____________________
Image Credits
30 March 2019 by Andrey Fillipov via Flickr (CC BY 2.0)
Recommended Citation
Demantowsky, Marko: Public History in, from and about Russia. Monthly Editorial Oct 2019. In: Public History Weekly 7 (2019) 28, DOI: dx.doi.org/10.1515/phw-2019-14340.
Copyright (c) 2019 by De Gruyter Oldenbourg and the author, all rights reserved. This work may be copied and redistributed for non-commercial, educational purposes, if permission is granted by the author and usage right holders. For permission please contact the editor-in-chief (see here). All articles are reliably referenced via a DOI, which includes all comments that are considered an integral part of the publication.
The assessments in this article reflect only the perspective of the author. PHW considers itself as a pluralistic debate journal, contributions to discussions are very welcome. Please note our commentary guidelines (https://public-history-weekly.degruyter.com/contribute/).
Categories: 7 (2019) 28
DOI: dx.doi.org/10.1515/phw-2019-14340